Состраданием и страхом
Пери вдруг поражена;
Близ страдальца пред Аллахом
Пала ниц в слезах она.
«О, пошли ему, ― молила, ―
Мира ангела, Алла!
Скорбь в нем веру погасила,
Разум страсть превозмогла!
Не даруй ― да грешный ропот
Будет гибелью души!..»
Но тяжелый вздох и шепот
Ей послышались в тиши:
Пери к юноше припала, ―
Грудь в ней робко трепетала.
Бедный жив!.. И страшно ей,
Чтобы ропотом бессильным
Он мученьям замогильным
Не обрек души своей,
Чтоб кончины ангел нежный,
Слыша вопль его мятежный,
Устрашен, не отлетел
И, о гибнущем тоскуя,
Мирового поцелуя
Дать устам его не смел!
И печальным размышленьем
Пери вновь увлечена.
Вдруг ― как будто вдохновеньем
Оживилася она:
«Знаю, замысел мой грешен,
Но да будет грех свершен,
Если скорбный им утешен,
Падший небу возвращен!
Заповедано от века
Светлым Пери ― человека
Не прельщать своей красой.
Но, как звук струны послушный,
Лик рассеявши воздушный,
Образ я приму земной;
И, оспорив у могилы,
Труп, еще страдальцу милый,
Оживлю моей душой;
И к нему подругой нежной,
Чтоб не гибнул безнадежный,
В час предстану роковой.
Как она, с тоской, с любовью,
Я приникну к изголовью,
Нежный взгляд ее возьму,
Звук речей ее приму,
Чтоб, словам моим внимая,
В нем невольно, умирая,
Примирилась с небом вновь
Благодарная любовь!»