Под солнцем и ветром,
не кончив игру,
Язи поливали молокой икру.
Они проходили раздольем бедовым
Под всеми ветрами и в мертвую тишь,
Они над водой поднимались багрово,
На берег скакали, роняя престиж!
*
Всегда и поныне проходят, сгорая,
Друзья-закоперщики на парусах,
Над озером подняты мачты и райны,
Флажки развеваются на кубасах.
Друзьям надо с бурями вечно бороться,
Но выдержит схватки народ боевой.
За эту романтику, новогородцы,
Я отвечаю головой!
Далёко от желтой песчаной косы
На буйном раздолье стоят кубасы.
*
Гремит волна саженная,
Закатом подожженная,
Трудненько нам.
Но рукава закатаны,
Летит наш парус латаный
Вразрез волнам.
А ветрище крутит молодецкий ус.
А мольба у мамки вырвалась из уст.
Старая кричала:
«Ветровей,
Ты не трогай бравых сыновей!»
1929
не кончив игру,
Язи поливали молокой икру.
Они проходили раздольем бедовым
Под всеми ветрами и в мертвую тишь,
Они над водой поднимались багрово,
На берег скакали, роняя престиж!
*
Всегда и поныне проходят, сгорая,
Друзья-закоперщики на парусах,
Над озером подняты мачты и райны,
Флажки развеваются на кубасах.
Друзьям надо с бурями вечно бороться,
Но выдержит схватки народ боевой.
За эту романтику, новогородцы,
Я отвечаю головой!
Далёко от желтой песчаной косы
На буйном раздолье стоят кубасы.
*
Гремит волна саженная,
Закатом подожженная,
Трудненько нам.
Но рукава закатаны,
Летит наш парус латаный
Вразрез волнам.
А ветрище крутит молодецкий ус.
А мольба у мамки вырвалась из уст.
Старая кричала:
«Ветровей,
Ты не трогай бравых сыновей!»
1929