Прокофьев А. А.
Слово Владимиру Маяковскому

Слово идет, как Иван Креститель,
Медленно.
     Я на него дивлюсь.

Я наперед говорю:
        «Простите

За слово, которого сам боюсь».

… Вам с той стороны чужедальной не видно,
Как прет покупатель,
          ногой скользя,

Стихи раскупая, словно повидло,
А ваших стихов и купить нельзя.

Стихи разворочены, что проспекты,
По ним путешествует ротозей…
Гроза тяжелее, чем фининспектор,
Ложится на плечи ваших друзей!

Ну и шатаешься днем ― бездомным,
Откинув страстишек своих комок…
Когда там состряпают ваш многотомник,
Чтоб глаз отдохнуть бы на слове мог?

Наш день быстроног, и за ним не угнаться
Бескрылым поэтам, ― и вот:
Сидим, верещим и ― кругом шестнадцать! ―
Противников бьем в живот.

Сейчас полегчало. А были драки,
Летели клочки рубах.
Тишь и гладь возглавляет в РАПП’е
По-прежнему Авербах.

Я тоже немного
       (спаси и помилуй!)

Держал конец вервия.
Но хватит.
     И вновь водворен Ермилов

Для мирного жития!

И чтобы не грохнуло в огородах
Разбойною трын-травой ―
Несчастную шпагу Семена Родова
Ломают над головой.

(Читатель! Я не был вождем в Литфронте.
Не надо раздумывать сутками.
Читатель! Прошу вас, не провороньте:
Ирония выше присутствует.)

Теперь о Республике. Она озабочена ―
Ей нужно рваться вперед.
Она, первородная и рабочая,
Не так еще заживет.

И в песнях, подкинутых в небо змейками,
Вопрос о Республике ― прост:
Она ― боевая, красноармейская ―
Идет, набирая рост;

Она бы не так еще заходила
И вынеслась вразворот,
Если б не путались крокодилы
Известных Чеке пород.

…………………….


Я тоже бы сердце по капле вылил,
Не спрашивая врача.
А вы прострелили его навылет
Нечаянно.
     Сгоряча.


Поэты обычны. Без соли и перцу,
В стихи зарываясь до щек…
Владимир Владимирыч!
          С вашим сердцем

Вам жить бы еще и еще.

1931