Когда на поклоненье
Ходил я в древний Пафос,
Поверьте мне, я видел
В уборной у Венеры
Фиал Анакреона.
Он Вакхом был наполнен
Светлеющею влагой ―
Кругом висели розы,
Зеленый плющ и мирты,
Сплетенные рукою
Царицы наслаждений.
На краюшке я видел
Коварного Амура ―
Смотрел он пригорюнясь
На пенистую влагу.
«Что смотришь ты, проказник,
На пенистую влагу? ―
Спросил я Купидона, ―
Скажи, что так утихнул?
Иль хочется зачерпнуть
Тебе вина златого,
Да ручка не достанет?»
«Нет, ― отвечал малютка, ―
Резвясь, я в это море
Колчан, и лук, и стрелы
Все бросил не нарочно,
А плавать не умею:
Вон, вон на дне блистают;
Ох, жалко мне ― послушай,
Достань мне их оттуда!»
«О, нет, ― сказал я богу, ―
Спасибо, что упали;
Пускай там остаются».
Ходил я в древний Пафос,
Поверьте мне, я видел
В уборной у Венеры
Фиал Анакреона.
Он Вакхом был наполнен
Светлеющею влагой ―
Кругом висели розы,
Зеленый плющ и мирты,
Сплетенные рукою
Царицы наслаждений.
На краюшке я видел
Коварного Амура ―
Смотрел он пригорюнясь
На пенистую влагу.
«Что смотришь ты, проказник,
На пенистую влагу? ―
Спросил я Купидона, ―
Скажи, что так утихнул?
Иль хочется зачерпнуть
Тебе вина златого,
Да ручка не достанет?»
«Нет, ― отвечал малютка, ―
Резвясь, я в это море
Колчан, и лук, и стрелы
Все бросил не нарочно,
А плавать не умею:
Вон, вон на дне блистают;
Ох, жалко мне ― послушай,
Достань мне их оттуда!»
«О, нет, ― сказал я богу, ―
Спасибо, что упали;
Пускай там остаются».