Поднимемся еще… Вон камень, крытый мохом.
На выступе скалы… Мы сядем там вдвоем
И будем радость пить одним блаженным вздохом
С зеленой чащею… Забудем обо всем.
Взгляни, как высоко забрались мы с тобою:
Стальной полоскою внизу чуть блещет Ял,
А дальше, там, где синь слилась с земной чертою
Он в грудь зеленых гор вонзился, как кинжал.
Как горячи лучи! Как крепок запах хвои
И терпкий аромат багульника и трав!
Какая полнота в сияющем покое,
Топазов, бирюзы и хризолитов сплав!
Потом, когда, насквозь пронизанные солнцем,
Мы спустимся с тобой к прохладе горных струй,
И светлый водоем лазоревым оконцем
Блеснет и утолит, как первый поцелуй, ―
Быть может, мы спугнем неловкими шагами,
Паденьем из-под ног сорвавшихся камней
Косулю с кроткими и нежными глазами,
И, золотом сверкнув, нагорных струй вольней,
Она взнесет туда, к отвесным горным кручам,
Свой трепетный испуг и бег ― почти полет…
И снова тишина… Бежит родник певучий,
И день сияющий над сопками плывет.
На выступе скалы… Мы сядем там вдвоем
И будем радость пить одним блаженным вздохом
С зеленой чащею… Забудем обо всем.
Взгляни, как высоко забрались мы с тобою:
Стальной полоскою внизу чуть блещет Ял,
А дальше, там, где синь слилась с земной чертою
Он в грудь зеленых гор вонзился, как кинжал.
Как горячи лучи! Как крепок запах хвои
И терпкий аромат багульника и трав!
Какая полнота в сияющем покое,
Топазов, бирюзы и хризолитов сплав!
Потом, когда, насквозь пронизанные солнцем,
Мы спустимся с тобой к прохладе горных струй,
И светлый водоем лазоревым оконцем
Блеснет и утолит, как первый поцелуй, ―
Быть может, мы спугнем неловкими шагами,
Паденьем из-под ног сорвавшихся камней
Косулю с кроткими и нежными глазами,
И, золотом сверкнув, нагорных струй вольней,
Она взнесет туда, к отвесным горным кручам,
Свой трепетный испуг и бег ― почти полет…
И снова тишина… Бежит родник певучий,
И день сияющий над сопками плывет.