Горячий круассан и кофе с оранжадом
под тентом, стянутым над Люксембургским садом,
готовы подтвердить, что смерти нет как нет,
она запуталась во вне среди планет.
За шестьдесят пора учиться жить немногим,
рублем царя Петра да стулом колченогим,
и мне не разобрать от здешнего пайка
птенца, чей выводок ― холодная Москва.
Ну да, придется встать и заплатить по счету,
но все-таки, пока нисколько не охота…
«Анкор! Еще, анкор!» И красного вина,
а что я не был здесь ― то не моя вина.
под тентом, стянутым над Люксембургским садом,
готовы подтвердить, что смерти нет как нет,
она запуталась во вне среди планет.
За шестьдесят пора учиться жить немногим,
рублем царя Петра да стулом колченогим,
и мне не разобрать от здешнего пайка
птенца, чей выводок ― холодная Москва.
Ну да, придется встать и заплатить по счету,
но все-таки, пока нисколько не охота…
«Анкор! Еще, анкор!» И красного вина,
а что я не был здесь ― то не моя вина.
