ПЯТИДЕСЯТЫЙ
Раскаленный фуникулер до причала пускает зайчик,
поднимаясь к санаторию Фрунзе имени Орджоникидзе.
В магазине на выбор ― пол-литра, чекушка, мерзавчик…
Слева ― дом дипломатов, а прямо ― идут журналисты.
Это около Сочи. Я вижу все это впервые.
В трикотажных трусах с голубой полосою «Динамо»
я сижу под навесом и прыгаю в передовые
штормовые валы, что на пляж засылает упрямо
некий дух Черноморья, властелин серединного года,
из пучины глядящий в затылок двадцатого века.
Сколько женского тела ― шоколад, молоко, терракота,
но гораздо вкуснее поджаристый цвет чебурека.
Все прекрасно, ужасно и что-то, пожалуй, понятно,
нестерпимая блажь наползает к закату с Кавказа.
Закрываешь глаза ― через веки багровые пятна,
проступают тревожно, как будто экзема, зараза.
Солнце Кобы, еще высоко, над Москвой и над Рицей в зените,
сам же горный орел наблюдает без промаха в оба.
То, что знаешь, ― храни, притаись, уподобься зенице
ока…