Рейн Е. Б.
Старое Репино

Старое Репино. Желтые лыжи,
Финские санки и теплый буфет.
О, неужели уже не увижу?
Все-таки ― да, и конечно же ― нет.
Нету лыжни, и потеряны сани,
Нынче в буфете валютный приют.
Только снега говорят голосами,
Только заборы запевки поют.
Выйдешь на берег, увидишь Кронштадтский
Купол собора, темнеющий форт.
Кто нарисует мне райский и адский
С порохом снега забытый офорт?
Кто мне ответит: «Что было, то ― было».
Кто мне подскажет, куда повернуть?
Тут красногрудое детство трубило,
И барабан выбивал: «Не забудь!»
Тут мы с тобой под украшенной елкой
Выпили в путь одинокий бокал.
Старое Репино, старой настойкой
Стал этот хвойный развесистый зал.
Тут и встречал меня старый товарищ,
Смуглой рукой перекидывал мяч,
И ничего, ничего не нашаришь,
Больше того ― хоть убейся, хоть плачь.
Вот я приеду и прямо с вокзала
Выйду на берег и сяду на мель.
Из твоего неземного вокала
Снова соткется твоя канитель.
Что говоришь ты, я не понимаю,
Просишь о чем-то, взыскуешь чего.
Просто задумчиво перенимаю
Все вольнодумство и все торжество.
Просто стою под закатною сенью,
Комкаю кепку и слезы лижу.
Я не готов к твоему Воскресенью,
Но на прощанье я все же скажу.
Всякому дому и всякому благу,
Всякому флагу ― почтенье и честь.
Старое Репино, можно я лягу
В эти суглинки, их не перечесть.
Репино-Ойлила и Териоки,
Вы моя родина, вам меня знать.
Скоро, нескоро, но выйдут те сроки,
Снова придется меня пеленать.
В эту минуту и станет так ясно:
Берег Финляндии, серая даль.
Жили мы дивно и жили ужасно.
Старое Репино, как тебя жаль!