Тревожная осень, над городом свист,
Летает, летает желтеющий лист.
И я подымаю лицо за листом,
Он медлит, летя перед самым лицом.
Воздушный гимнаст на трапеции сна,
О, как мне ужасна твоя желтизна.
Посмертный, последний, оберточный цвет.
― Что было, то было, теперь его нет, ―
Ты в этом уверен, поспешно летя,
Воздушное, злое, пустое дитя.
Но я говорю перед самой зимой: ―
Что делать ― таков распорядок земной.
Четыре сезона, двенадцать часов ―
Таков зодиак, распорядок таков.
Пусть стрелка уходит, стоит циферблат,
Его неподвижность лишь учетверят
Четыре сезона, двенадцать часов.
Не бойся вращенья минут и миров.
Прижмись, прислонись к неподвижной оси.
Терпенья и зренья у неба проси, ―
Себе говорю я…