В северной деревне за седьмым перекатом
я обходил свекловичное поле
с изгнанником под пунцовым закатом
в необременительной, неопределенной неволе.
На нем был ватник, кирза, ушанка,
на мне ― городское бесцветное отрепье,
и осень, застенчивая приманка,
уже развесила великолепье.
Глядя на крайнюю избу с огнями,
мы торопились к очагу и хлебу,
и что-то тихое между нами
по нитке дождя поднималось к небу.
И было поздно, но долго-долго
мы не могли добрести до приюта.
И кто-то сказал: «Это странно. Только
одна здесь минута, ходьбы минута».
А мы никак не могли добраться,
нас черти водили с нечистыми всеми.
………………..
Но ты сумел благодати дождаться
и первым вошел в темные сени.