Думать в общем, ясно, нельзя ―
можно думать только о чем-то.
Это Гуссерль сказал, и зря
я не знал об этом. В потемках
так и жил, покуда мне
не подсунули данную книжку.
Это было еще по весне ―
на сосенке занялись шишки.
Ёлки выпростали, помню я,
много мягких зеленых пальцев,
и плясала моя семья
вроде неандертальцев,
потому что это успех ―
пережить зиму еще одну,
потому что надо успеть
надышаться за эту весну
и за это лето, потом…
А теперь наступило «потом».
А потом, как всегда, суп с котом.
Ну, не с этим, так с пришлым котом.