Сквозь смех я услышал шуршание шин,
меня обложил из оконца шофер.
«Серьезней на улицах быть, гражданин, ―
ваш долг», ― проворчал удрученный мотор.
Над городом в холоде ясного дня
в голубеньком воздухе жалась весна
такая холодная, будто игла
мне морду корябала, душу скребла.
Не глядя я шел и туда я пришел,
где сетка страхует нависший карниз,
где мраморных плит разошедшийся шов
грозит облицовкой обрушиться вниз.
И ахнул я быстро, сглотнувши слова,
и нервничал я, поджидая трамвай:
«Здесь будет трава, ах! здесь будет трава.
Здесь только и будет, что только трава».