Я хотел бы внушить вам любовь
к несерьезным хорошеньким траханькам, перелететь океаны слов
и приземлиться к плакальщицам,
чтобы унять их плач
и настежь раскрыть ресницы,
распахнуть парус на мачт ―
ах и перестать сниться.
Последняя чепуха слезет с них, как шелуха.
Они, плакальщицы, начнут кланяться,
пламенеющие, сдирающие платьица ―
обнажится грудь и заблестит под солнцем нога.
Не спеши. Мыши горячатся в ночи,
а мы еще подождем. Под дождем.
А мы ― как тут насчет нас не кричи ―
вроде бы как ни при чем,
и нечего нас мочить.
Но по сути дела именно мы, то есть я
затеял вас разбудить, плакальщиц,
куда-то впаять вас в повестях
и в поэмах вам посвятить стих.