Хочу, чтобы мои сыны/ и их друзья
несли мой гроб/ в прекрасный праздник погребенья.
Чтобы на их плечах/ сосновая ладья
плыла неспешно,/ но без промедленья.
Я буду горд и счастлив/ в этот миг
переселенья в землю,
что слуха мне не ранит/ скорбный крик,
что только небу/ внемлю.
Как жаль, что не услышу тех похвал,
и музыки,/ и пенья!
Ну что же! / Разве я существовал
в свой день рожденья!
И все ж хочу,/ чтоб музыка лилась,
ведь только дважды дух ликует:
когда еще не существует нас,
когда уже не существует.
И буду я лежать/ с улыбкой мертвеца
и неподвластный/ всем недугам.
И два беспамятства―/ начала и конца ―
меня обнимут/ музыкальным кругом.
1970?