Офицеры его величества
Достают удостоверения личности.
С улыбкой союзной,
Почти что ангельской,
Подходит грузный
Генерал а́нглийский,
Из тех, которые
С вражьей сворою
Когда-то высаживались
В Архангельске.
… Командир дивизии,
Подполковник,
Встречает «ревизию»: ―
Гуд моунинг!
На вопрос подробный ―
Без охоты особенной: ―
Полки потрепаны,
Но боеспособны.
Офицеры его величества
Решают бросить все околичности…
Послушав обстрел,
Поглядев искоса,
Командир пободрел,
Как будто выспался.
Он вносит миссии
Предложенье
Пройтись по дивизии
В расположенье
Рот батальонов,
Поскольку там
Яснее истинное положенье.
… Сорок первый. / Ветер высвистывает
Над синими елями.
Рощи ветвистые
Снарядом прострелены.
У края полянки
Лежит отделение.
Мертвые танки
Горят в отдалении.
Сержант в шинели/ Почти что глиняной
Командует/ Оборонительной линией.
И входят британцы
Отнюдь не без робости
В особую область
Упорства и доблести.
Особая отрасль
Характера нашего ―
Советская доблесть
Стоит не прикрашена.
(В продрогшем окопе
Присевший «максим».
И тесный блиндажик
Из хлипких лесин.)
И в той тишине
Под шинелью áнглийской ―
Озноб по спине,
Как тогда, в Архангельске.
И голос сержантский
(Рукою ― честь):
Будем держаться.
Патроны есть.
Взвод в составе
Шести красноармейцев.
Офицерского состава
Не имеется.
К миссии вопросец
От наших рот:
Когда откроется
Второй фронт?..
И чуть лукаво
Вздернута бровь: ―
Поровну славу ―
Поровну кровь.
Офицеры его величества
Считают, что можно ограничиться.
И как будто картошкой/ Заляпан рот,
Тугим языком/ Генерал проворачивает
Слова/ Про второй фронт.
… Сорок первый. / Ветер высвистывает
Так, как вначале,
Рощи ветвистые
Хлещут бичами.
По Волоколамскому
Навстречу миссии
Прицепами лязгают
Мотодивизии.
Сибирские роты,
Железный народ:
На фронт! На фронт!
На фронт! На фронт!
Отряды. Отряды.
Танки. Орудия.
Снаряды. Снаряды.
Люди. Люди.
И грохот стоит над полями и пущами,
Как будто пружина огромная спущена.
И неудержима
Стальная пружина.
Ее разворот ―
До ворот Берлина.
1947―1950