В ТУ НОЧЬ…
Л. Троцкому.
Я знал железное большое кладбище ―
За городом в широком тупике,
Рядами черными стояли паровозы,
Скованные сном.
А перед ними опустелым храмом
Уныло высилось чумазое депо;
Оставив службу, горны потушив,
Ушли рабочие сражаться
Ушли…
И длинные; пустые тянулись дни;
Не громыхало, не лязгало железо,
Не грохотали молотки.
И только дождь пронзительный и пестрый
Струился долго, долго и упорно
На это кладбище большое,
На эту мертвую,
Но сумрачно-внушительную мощь.
И вот не помню, видел ли во сне,
Иль это все случилось на яву ―
Была осенняя глухая ночь,
Была на кладбище густая тишина.
Безмолвные стояли паровозы
И, темный пыл в себе тая,
Застывшим ужасом железным
В пустые пялились поля.
И вдруг гудок,
Над мертвыми гудок тревожный
Отчаянно заклокотал,
Железный потрясая сон.
Так зверь ревет во мраке ночи,
Когда к берлоге потеряет след,
Так зверь ревет… не зверь, ―
Так трубочи воинственные
В трубы трубят,
Когда выходит армия в поход.
На трубный зов, на зов сигнальный,
Тенями черными,
Хватаясь
За вспугнутую темноту,
Вдруг всколыхнулись мертвые
Заржавленные паровозы в тупике.
И прорванную ревом тишину
Движением железным наполняя,
Вздохнули грузно.
Пульсируя цилиндрами,
Забил о поршни мощный пар
И регуляторы открылись сами.
И поступью чугунной на рельсы налегая,
Стенаньями
И гулом
И ревом трубным
Покрывая мрак,
Железной армией в чудовищном порядке
Тронулись тревожно паровозы…
Земля вздрагивала,
Ширились, приподымались небеса
И отступающая луна
Озаряла
Железное востанье паровозов.
В ту ночь ―
Рабочие вступили в город.