БАЛЛАДА О РУССКОМ ЧУДАКЕ
Василий Жуковский
Любил романтический рокот баллад, ―
Наш век не таковский,
Сплошной спотыкач заменил элегический лад…
Но отдыха ради,
Сняв арфу с угрюмой стены,
Вернемся к балладе,
К напеву, подобному плеску волны.
В Латинском квартале
Жил русский учитель Игнатий Попов.
В коричневой шали
Гонял по урокам до поздних часов,
Томился одышкой,
Ел суп из разваренных жил,
Пил жидкий чаишко
И строго в душе идеалы хранил.
Летели недели,
Все туже и уже сжималось кольцо:
Рубашки редели,
Свинцовым налетом покрылось лицо.
Раз в месяц, краснея,
Он брал у патронов свой грош,
Надежду лелея
Купить, наконец, к октябрю макинтош.
Но мзда за уроки
В сравненье со мздой массажистки ― пустяк:
Ведь дряблые щеки
Без крупных затрат не разгладишь никак…
О русский учитель,
Смирись и умерь свою прыть!
Донашивай китель ―
Вовек макинтоша тебе не купить.
Однажды весною
Пронзительный ветер к Попову прилип,
Холодной волною
Обвился вкруг тела, ― а к вечеру ― грипп…
Хозяйка отеля,
Где жил наш нелепый аскет,
Шесть дней у постели
Сидела, склонивши к больному корсет.
Как скрипка венгерца,
Под бюстом массивным запела любовь…
Запрыгало сердце,
Взволнованный нос заалел, как морковь.
Поила малиной,
Варила бульон и желе
И с кроткою миной
Сменяла компрессы на жарком челе.
Она победила:
Игнатий Попов отдышался и встал.
Спокойно и мило
Madame повернула к Попову овал:
«Отель при мужчине ―
Мне меньше труда и обуз.
По этой причине
Не вступите ль в брачный со мною союз?»
Два дня он томился:
Камин, и перина, и сытный обед!
На третий решился
И сунул учебники в старый портплед.
Подсчитывать франки?
Жильцов-голышей прижимать?
Откладывать в банке?
Тайком из отеля бежал он, как тать.
Греми, моя арфа, ―
Исчез безвозвратно Игнатий Попов,
Без теплого шарфа,
С одною лишь парой холодных носков…
Под елью узорной
На местном погосте он спит?
Иль в Африке черной
Арабских верблюдиц, вздыхая, доит?
Подымем стаканы
За вышедший ныне в тираж идеал!
Попов этот странный
Меня не на шутку, друзья, взволновал…
Достойно героя ―
Отринуть камин и обед
И в небо чужое
Поднять, словно знамя, свой старый портплед.
1924