НА ХОЛМЕ
Разлив остролистых каштанов,
Над ними ― пробковый дуб,
А выше ― гигантские сосны
Вздымают по ветру чуб.
Сторонкой угольщик старый
С мешком спускается вниз.
Качнулся игрушечный парус
Над блеском сияющих риз.
Лежу на прогретых щепках…
Под скрежет цикадных пил
Хотя б провансальский леший
Со мною мой хлеб разделил…
Ау! Но из бора ни звука.
Не видит, не слышит. А жаль…
Мы б слушали строго и молча,
Как ржет за ущельем мистраль.
Мы б выпили вместе по-братски
Из фляжки вина в тишине,
И леший корявою лапой
Меня б потрепал по спине.
Должно быть, застенчивый малый,
Зарывшись за камнем в хвою,
Зелеными смотрит глазами
На пыльную обувь мою.
Ну что же, не хочет ― не надо…
Я выпью, пожалуй, один.
За ветер! За светлое море!
За мир провансальских долин.
1930