Пред каждым дураком душа пылает гневом.
Вот он ― чудовище, владыка бытия!
Проклятый граммофон с затасканным напевом,
Безглазый судия…
В любой квартире, развалясь беспечно,
Он в сердце истины вбивает грубый кол ―
И вежливо в ответ мычишь: «Да-да, конечно…»
А в горле вопль: «Осел!»
В искусстве ― прокурор, все смял он, кроме моды,
В быту ― надменный крот, обрел все «нет» и «да»,
И, словно саранча, зудит в садах природы
Бессчетные года!
Рак человечества, вовек неизлечимый, ―
Лишь он блажен в житейском кабаре.
Стучится в дверь. Кипишь непримиримый, ―
И говоришь: «Entrez!»
(1922)