ПИСЬМО МЕЦЕНАТУ
П. Л.
Когда я иду, мой судья и наместник
другого кормильца, забывшего нас,
другого, но так же наклонного к лести
и так же готового в слезы тотчас,
когда я иду, замышляя подарок,
сосновые корни на пальцах ища,
кроша между пальцами гриб-перестарок,
душа моя, может, не стоит плаща.
А дождь собирается. Глина глухая
играет по склонам, как дух в забытьи.
И, сбросив обличье древесных дыханий,
меня обступают любимцы твои:
кто льстил и старел от похвал неуклонных,
теперь говорят, что работа легка:
пугать по оврагам детей несмышленых
и вдруг откликаться на кнут пастуха.
Я думаю с ними пойти, и другие,
считая на пальцах и щурясь на дым,
пускай украшают своей ностальгией
покой твой старинный, заказанный им…
Но если бы здесь, где последний свидетель
с листвой облетает и смешан с землей,
ты шаг мой, так долго слабевший, заметил ―
я думаю, ты бы утешился мной.
1973