РАЗГОВОР С ДЬЯВОЛОМ ПАРИЖА
Я стою над костлявостью крыш
У химеры «Дьявол Парижа».
Внизу подо мной Париж
Бурый и рыжий.
Что влечет к Парижу людей?
Почему так легко в Париже?
Не видал я в Европе нигде
Столицы родней, ближе.
И сказал мне Дьявол, хрипя
Смешком своим бесноватым:
«Здесь амуры не хуже репья
Обращаются с вашим братом.
А отсюда историй ― тьма!
Драматичнее всякой сцены.
Потрудился я, fratre, весьма
В этом смысле для Сены.
А уж, кстати, мой чуткий клюв
Стал от нюханья возмужалым…»
И химера, мне подмигнув,
Облизнулась раздвоенным жалом.
«Видишь улицу Риволи?
Возьми от нее направо.
Там на дальнем холме развели
Садик с бронзовою оправой.
Да не этот! Этот не мой.
А вон тот: длинноватый да узкий.
Там король Эдуард VIII [восьмой]
Развлекался вполне по-французски,
Это было ― хе-хе ― лишь раз…
Он уехал, оправив брыжи,
Но с тех пор не смыкал глаз
В мечте о Париже.
Я принес, дорогой, сюда
Чарованье особой культуры,
И слетели со мной навсегда
На метле мои милые дуры.
И столица навек пленена!
Ничего ей больше не надо…
Ведь Манон Леско и Нана ―
Девочки с нашего ада.
А ты, чувствую, говоришь:
«Это город с каким-то секретом».
Дьяволички ― вот он, Париж!
Секрет в этом».
Я гляжу с Нот[е]р-Дам на Париж
В серо-сизой синеющей гамме…
И почудилось, будто паришь
Вместе с его кругами,
И от этой его синевы
Неожиданно мыслью окольной
Стал я грезить кругами Москвы
С Ивановой колокольни…
Но за внешним сходством его,
Если сердцем с историей слиться,
Удивительное сродство
Меж французской и русской столицей.
«Нет, не в этом Парижа секрет! ―
Отвечаю гнусавой химере.
Пусть король ведьмовкой согрет,
Да что мне в этом примере?
Разве дева редкой красы,
Что колпак фригийский надела
И, зажегши в пушках басы,
Начала великое дело,
Разве эта была из твоих?
Разве это ― твоя креатура?
А меж тем революции вихрь
Поднял знамя новой культуры,
И тогда-то в робких умах,
Не умевших за бомбы браться,
Раскатились ввысь на громах:
«Свобода! Равенство! Братство!»
Отвергая твою кутерьму,
Тут большие зрели кануны.
Здесь однажды грянул в дыму
Пророческий голос Коммуны,
Здесь впервые, хоть и на миг,
Стал человек человеком,
И с тех пор мечта напрямик
По коммунным движется вехам.
Оттого ароматов родней
Пыльный воздух на вашем бульваре, ―
Видно, пламенность тех изумительных дней
Золотится в парижском загаре».
1936
Париж