Росами студеными обрызнут.
Лунными полотнами нехолен,
Стал я. Господи, на перепутьях жизни,
Чтоб творить Твою святую волю.
Ласковело тело молодое
Гибче хмелю, ярче винограду;
Исплели лазоревые знои
На высотах солнечные грады,
А в долине мир лежал невзорот…
Ты ль дороги застил предо мною.
Господи, метнул на горы горы.
Грозами взошел над головою?
Тяжело вздымать Господни нови.
Пламенеть в извивах ярых молний,
Заболочены уже низины кровью,
И нельзя дышать на всхолмьях.
Господи, все дни мои распяты ―
Не уйду с Твоих великих пашен.
Но в дымах последнего заката
Дай узреть подножья новых башен.
Лунными полотнами нехолен,
Стал я. Господи, на перепутьях жизни,
Чтоб творить Твою святую волю.
Ласковело тело молодое
Гибче хмелю, ярче винограду;
Исплели лазоревые знои
На высотах солнечные грады,
А в долине мир лежал невзорот…
Ты ль дороги застил предо мною.
Господи, метнул на горы горы.
Грозами взошел над головою?
Тяжело вздымать Господни нови.
Пламенеть в извивах ярых молний,
Заболочены уже низины кровью,
И нельзя дышать на всхолмьях.
Господи, все дни мои распяты ―
Не уйду с Твоих великих пашен.
Но в дымах последнего заката
Дай узреть подножья новых башен.