И круглый сад перед музеем,
и склянки вечных четвертей…
Здесь рад я даже ротозеям,
лишь свято место не пустей!
И если плачущих я вижу
в том довоеннейшем плену,
то слезы здесь порядком выше ―
здесь сто слезинок за одну.
Здесь не жалеют свеч каштаны,
дубы на цыпочках стоят.
Смычковый трепет долгожданный
пронзает с головы до пят.
Не только тех из нас, кто в кресле
сидит, глаза полузакрыв. ―
Все наши милые воскресли,
всех поднял, всех несет порыв ―
фугасные развеяв тонны,
земную взрезав круговерть,
летит ковчег белоколонный
из века в век,/ сквозь жизнь и смерть!..