Опять городское безлюдное лето.
В канале осклизлой волны переливы.
Колеблет дома петербургского цвета ―
лиловый, линялый, ленивый.
Вдоль берега узкие окна змеятся,
замковые камни кривляются грубо.
Того и гляди, не начнут ли смеяться
мои невеселые губы.
Живем вот, жируем, детей своих женим,
гордимся своим петербуржеством нищим.
А цвету, ослабленному отраженьем,
так имени и не подыщем.
Разлуки с родными… разрывы с друзьями…
Не тонет лишь памятник архитектуры,
и маски лепные кривляются в яме,
и сам усмехаюсь я хмуро.
До гроба ― лиловый, линялый, ленивый
колеблет вдоль берега жирную лету…
Пока отражается ― мы еще живы,
исчезнет ― и нас уже нету.
Да что: нас давно бы уже доконали
с друзьями разлуки, с родными разрывы,
когда бы не ласковый отблеск в канале ―
лиловый, линялый, ленивый.