Песни
На баррикадах ― Марсельезу,
в гнилых острогах ― Варшавянку,
влача кандальное железо ―
Интернационал…
И вот ― попав как сельди в бочку ―
они понюхали Лубянку,
где навсегда поставил точку
тем песням трибунал.
А нас кормили вместо мяса ―
У самовара моей Машей,
болел живот от перепляса
Катюш, Андрюш, Марфуш.
Навеки ярость благородна —
[а]я ― застряла в глотке нашей,
и до сих пор скрипят поротно
протезы наших душ.
Живем под Марш энтузиастов,
сдвигаем Ленинские горы,
стыдимся мальчиков вихрастых,
ведь им не объяснишь!
И то сказать, подходит старость,
хана, как говорится, скоро,
а что от козлика осталось?
Один шумелкамыш!