Любая из вчерашних вьюг
Мне не грозит бедою.
И окроплен иссохший луг
Целебною водою.
И птицы робкие поют
Псалмы об избавленье,
И дождевую воду пьют
В каком-то вожделенье.
Задумалась у норки мышь
О человечьем счастье,
Как мы, поверив в гладь и тишь
Навек после ненастья.
Здесь до моих страстей и мук
Кому какое дело
Свобода тут ― из первых рук,
И юность ― без предела.
И не касаются меня
Настойчивой рукою
Заботы завтрашнего дня
С их гневом и тоскою.