Сидит ― поджатые колена,
Большие лунные глаза, ―
Оцепенелая сирена,
Как затаенная гроза…
Как много, как ужасно много
Людей ― в былом, теперь ― калек,
Толчется у ее порога!
Один красивый человек
Теперь в нее влюблен. Печально
Он с ней до сумерек сидит.
Она не гонит, но глядит
С холодностью необычайной…
А по ночам ― она ― сирена ―
Она ― сирена ― по ночам
Крадется в парк: дрожат колена,
И косы бьются по плечам,
Как перегрызенные цепи…
Стоят беседки. Месяц строг.
И ― ждущий фавн табачный пепел
С козлиных стряхивает ног.
Большие лунные глаза, ―
Оцепенелая сирена,
Как затаенная гроза…
Как много, как ужасно много
Людей ― в былом, теперь ― калек,
Толчется у ее порога!
Один красивый человек
Теперь в нее влюблен. Печально
Он с ней до сумерек сидит.
Она не гонит, но глядит
С холодностью необычайной…
А по ночам ― она ― сирена ―
Она ― сирена ― по ночам
Крадется в парк: дрожат колена,
И косы бьются по плечам,
Как перегрызенные цепи…
Стоят беседки. Месяц строг.
И ― ждущий фавн табачный пепел
С козлиных стряхивает ног.