
Я на высоком берегу,
У ног моих течет Москва-река.
И ласковая даль ее извива,
Как музыка Чайковского, сладка.
Все тихо… Краски нежные не ярки,
Кругом ― нагретых сосен аромат.
Передо мной ― великого Петрарки
Сонеты итальянские лежат.
Я не Петрарка ― это не Валькьюза…
Но и ко мне, приветливо мягка,
Склоняется задумчивая Муза
И шепчет рифмы в шуме ветерка.
И радостью нежданного подарка
Мне кажется все то, что здесь вокруг:
Простор реки, и сосны, и Петрарка,
И Муза ― мой почти забытый друг.
1940-е
У ног моих течет Москва-река.
И ласковая даль ее извива,
Как музыка Чайковского, сладка.
Все тихо… Краски нежные не ярки,
Кругом ― нагретых сосен аромат.
Передо мной ― великого Петрарки
Сонеты итальянские лежат.
Я не Петрарка ― это не Валькьюза…
Но и ко мне, приветливо мягка,
Склоняется задумчивая Муза
И шепчет рифмы в шуме ветерка.
И радостью нежданного подарка
Мне кажется все то, что здесь вокруг:
Простор реки, и сосны, и Петрарка,
И Муза ― мой почти забытый друг.
1940-е