Израненный жизнью жестоко,
Разбитый безумной судьбой,
Бегу от людей одинокий,
С озлобленной мрачной душой;
И всякую мысль и познанье,
Зовущую вечно любовь,
Как горе мое и страданье,
Я вырвать из сердца готов.
Вот вижу себя на просторе:
Иду ― и не знаю куда…
Вдали показалося море,
Над морем Киприды звезда.
По взгорью черней зеленели
Олив, померанцев леса,
И краски заката темнели,
И с морем слились небеса.
Меж безднами звезд выходила
Волшебница ночи ― луна,
Серебряной рыбкой покрыла
Сапфирные зыби она,
И чары ее непонятно
Проникнули в душу мою,
И стало в ней всё необъятно…
Я плачу… я гимны пою…
Замолкнули в сердце страданья;
Я мыслью высоко лечу,
И снова хочу я познанья,
Любви и познанья хочу!
Разбитый безумной судьбой,
Бегу от людей одинокий,
С озлобленной мрачной душой;
И всякую мысль и познанье,
Зовущую вечно любовь,
Как горе мое и страданье,
Я вырвать из сердца готов.
Вот вижу себя на просторе:
Иду ― и не знаю куда…
Вдали показалося море,
Над морем Киприды звезда.
По взгорью черней зеленели
Олив, померанцев леса,
И краски заката темнели,
И с морем слились небеса.
Меж безднами звезд выходила
Волшебница ночи ― луна,
Серебряной рыбкой покрыла
Сапфирные зыби она,
И чары ее непонятно
Проникнули в душу мою,
И стало в ней всё необъятно…
Я плачу… я гимны пою…
Замолкнули в сердце страданья;
Я мыслью высоко лечу,
И снова хочу я познанья,
Любви и познанья хочу!