
Как много над юной моей головою
Промчалось житейских тревог
В тяжелой борьбе с непокорной судьбою,
Но пасть я духовно не мог.
Я в жизни боролся не с бурей великой,
Не с мощным, разумным врагом,
Но с мелочью горя, но с глупостью дикой
В упорстве ее мелочном.
Я брошен был роком в житейскую тину,
Не знаем никем из людей,
Но я из ней выйду, и в ней не покину
Служения мысли моей.
И слышу отрадно я голос призывный
В житейской моей простоте:
«Вся жизнь твоя будет один непрерывный
И пламенный гимн Красоте».
Промчалось житейских тревог
В тяжелой борьбе с непокорной судьбою,
Но пасть я духовно не мог.
Я в жизни боролся не с бурей великой,
Не с мощным, разумным врагом,
Но с мелочью горя, но с глупостью дикой
В упорстве ее мелочном.
Я брошен был роком в житейскую тину,
Не знаем никем из людей,
Но я из ней выйду, и в ней не покину
Служения мысли моей.
И слышу отрадно я голос призывный
В житейской моей простоте:
«Вся жизнь твоя будет один непрерывный
И пламенный гимн Красоте».