
Не в вёдро ль тихое на ясной глади вод
Рисуются дерев прибережных вершины
И солнцем облитой небес лазурный свод,
И флаги малые, и мачты-исполины ―
И не душе ль моей, когда она чиста,
Спокойна и чужда смущения и горя,
Доступна высших чувств и мыслей красота,
Не в ней ли мир рисуется, как в море?..
Что ж видно в нем, когда мятежный ураган
Изроет грудь его глубокими браздами,
Над зеркалом зыбей опустится туман
И ил смешается с кипящими волнами, ―
Какая ж мысль в душе томящейся моей
Иль чувство светлое способны зарониться,
Среди болезненных волнений и страстей,
Какая истина в ней может отразиться!
Рисуются дерев прибережных вершины
И солнцем облитой небес лазурный свод,
И флаги малые, и мачты-исполины ―
И не душе ль моей, когда она чиста,
Спокойна и чужда смущения и горя,
Доступна высших чувств и мыслей красота,
Не в ней ли мир рисуется, как в море?..
Что ж видно в нем, когда мятежный ураган
Изроет грудь его глубокими браздами,
Над зеркалом зыбей опустится туман
И ил смешается с кипящими волнами, ―
Какая ж мысль в душе томящейся моей
Иль чувство светлое способны зарониться,
Среди болезненных волнений и страстей,
Какая истина в ней может отразиться!