В Пантикапее, в склепе Деметры,
Я видел фреску ― твои глаза…
Тогда гудели полынные ветры
И канонадой глохла гроза.
И, опьяненный ветром и громом,
В жизнь уходил я, в гуды стихов,
Я захлебнулся льдом и ромом ―
Градом восьми безумных годов.
Но где-то ― знаю ― в омуте мутном
Мерцал потаенно широкий взор, ―
О древнем, о смутном, обесприютном,
Ушедшем в сумрак могильных нор.
И проявилась бледная фреска:
Передо мною глаза твои,
Гончарной лазури, карего блеска
В меня проливая струи.
Я снова, снова в склепе Деметры,
Гроза отгремела, ушли года,
Стихи умолкли, утихли ветры,
Простерт я навзничь, лег ― навсегда.
Ты надо мною. Гляди, гляди же!
Здесь так прохладно, здесь тишина, ―
И наклоняйся всё ближе, ближе,
Возьми, Деметра, и пей до дна!
Август 1922