
Какой-то мир возник меж нами
Июльской ночью голубой ―
Взлелеянный моими снами,
Твоей тоской, твоей борьбой.
Еще он чужд и непонятен,
Еще ему названья нет ―
Текут сплетенья странных пятен
Из света в тень, из тени в свет.
Чуть видимый, полупрозрачный,
Он ждет, и манит, и зовет
Туда, где, словно полог брачный,
Простерся бледный небосвод,
Где молодой барвинок хрупкий
Никем доселе не примят
И страстно расточают любки
Новорожденный аромат.
Во имя снов моих, во имя
Сомнений трепетных твоих
Возник он в сумеречном дыме ―
Волшебный мир для нас двоих.
Полны покоем изначальным
Его долины и холмы,
И воздухом его венчальным
Одни с тобою дышим мы.
Тебе неймется в этом мире,
Еще не постигаешь ты
Ни глубины его, ни шири,
Ни первозданной красоты.
И так мучительно желанны,
Так бесконечно далеки
Его пустынные поляны
И взвихренные тростники.
Ты хочешь свеять вещий морок
С души двоящейся своей,
Но он тебе до боли дорог
И всё родней, и всё живей.
Ты рвешься из тенет постылых
И веришь и не веришь снам ―
Ни взять, ни оттолкнуть не в силах
Судьбу, завещанную нам.
1948
Июльской ночью голубой ―
Взлелеянный моими снами,
Твоей тоской, твоей борьбой.
Еще он чужд и непонятен,
Еще ему названья нет ―
Текут сплетенья странных пятен
Из света в тень, из тени в свет.
Чуть видимый, полупрозрачный,
Он ждет, и манит, и зовет
Туда, где, словно полог брачный,
Простерся бледный небосвод,
Где молодой барвинок хрупкий
Никем доселе не примят
И страстно расточают любки
Новорожденный аромат.
Во имя снов моих, во имя
Сомнений трепетных твоих
Возник он в сумеречном дыме ―
Волшебный мир для нас двоих.
Полны покоем изначальным
Его долины и холмы,
И воздухом его венчальным
Одни с тобою дышим мы.
Тебе неймется в этом мире,
Еще не постигаешь ты
Ни глубины его, ни шири,
Ни первозданной красоты.
И так мучительно желанны,
Так бесконечно далеки
Его пустынные поляны
И взвихренные тростники.
Ты хочешь свеять вещий морок
С души двоящейся своей,
Но он тебе до боли дорог
И всё родней, и всё живей.
Ты рвешься из тенет постылых
И веришь и не веришь снам ―
Ни взять, ни оттолкнуть не в силах
Судьбу, завещанную нам.
1948