Он построен трудом человечьим,
Укреплен человечьим трудом,
А теперь отплатить ему нечем ―
Опустел, обезлюдел мой дом!
Подкосились дубовые балки,
Хоть исправно топор их тесал.
Стекла выбиты; темный и жалкий,
Полон стужи покинутый зал.
Не житье средь такого содома!
Дай Господь обойти стороной
Нищий остов, развалину дома,
Что построен был некогда мной!
Злая сырость давно его гложет:
Разобрать его впору да сжечь!
Третий год иль четвертый, быть может,
Как не топлена русская печь.
Словно щуря окно слуховое,
Он под снегом поник и дождем…
Не один ты на свете, нас двое,
Злополучный оставленный дом!
Накопили мы силу воловью,
Да некстати растратили враз, ―
Черным горем, неверной любовью
Пошатнуло, обрушило нас.
Ты на жребий не жалуйся лживый,
А хозяйские слушай слова:
Мы еще повоюем, мы живы,
И любовь невозбранно жива!
Не кручинься, товарищ сосновый, ―
Станешь краше дворцов и хором!
Я приду к тебе с доброй основой,
С навостренным моим топором.
Всё устрою не хуже, чем было,
Печь налажу, поправлю трубу,
Вереи подыму и стропила,
Грязь и плесень со стен отскребу.
Я вернусь молодым чудодеем,
Не сегодня, так завтрашним днем;
Пусть однажды мы дело затеем ―
Десять раз, если надо, начнем!
Десять раз, если надо, разрушим,
Чтоб воздвигнуть как следует, вновь
Дом невиданный с гребнем петушьим
И людскую простую любовь.
1939