
Василий Жуков!
Любовью к родине и доблестью палим,
Ты груди русского был близок и понятен:
И я дышал тобой, и для меня твой дым,
Как дым отечества, был сладок и приятен!
Но волею судеб затмился славный век:
Не слышим мы теперь победных, громких звуков;
Народу русскому вскружил мозги Дюбек,
Упал и ты, Василий Жуков!
Сынами родины отвержен и гоним,
Ты мне по-прежнему и мил, и ароматен;
Не изменю тебе, и для меня твой дым,
Как дым отечества, всё сладок и приятен!
Смотрю в грядущее ― бледнею и страшусь:
С сигарами в зубах я вижу жалких внуков;
В объятьях Запада дрожит святая Русь, ―
Утешь меня, Василий Жуков!
Воспоминанием о лучших днях томим,
Молю лишь об одном ― будь более опрятен,
Поменее волос… и твой отрадный дым,
Как дым отечества, вес будет мне приятен.
1861
Любовью к родине и доблестью палим,
Ты груди русского был близок и понятен:
И я дышал тобой, и для меня твой дым,
Как дым отечества, был сладок и приятен!
Но волею судеб затмился славный век:
Не слышим мы теперь победных, громких звуков;
Народу русскому вскружил мозги Дюбек,
Упал и ты, Василий Жуков!
Сынами родины отвержен и гоним,
Ты мне по-прежнему и мил, и ароматен;
Не изменю тебе, и для меня твой дым,
Как дым отечества, всё сладок и приятен!
Смотрю в грядущее ― бледнею и страшусь:
С сигарами в зубах я вижу жалких внуков;
В объятьях Запада дрожит святая Русь, ―
Утешь меня, Василий Жуков!
Воспоминанием о лучших днях томим,
Молю лишь об одном ― будь более опрятен,
Поменее волос… и твой отрадный дым,
Как дым отечества, вес будет мне приятен.
1861