НА ЭКСКУРСИИ
Дрожала страничка блокнота в руке.
Мы были в тоннеле плотины…
Парторг-инженер говорил о реке,
О тысячах сил лошадиных.
Он нас уверял,/ что отступит нужда,
Жизнь станет в России счастливой!
А там за плотиной/ махала вода
Волнистою конскою гривой.
Парторг-инженер говорил про бетон,
Как строилась эта плотина,
О сложных расчетах (он в них был влюблен),
О наших и шведских турбинах.
… Гей, вольный простор украинских степей,
Калмыцкие волжские дали,
Вы столько, бывало, видали коней,
Но только таких―/ не видали!
Мне виделись дали в чудесных лучах,
Что были под кожухом слиты…
Вдруг всем нам помнилось,/ что явно стучат
В турбинах ритмично копыта.
Нам вспомнился с ярмаркой конной Ирбит,
Где мы никогда не бывали.
Мы слышали:/ тысячи конских копыт
В глубинных турбинах стучали.
Мы слышали конский порывистый храп,
Там мчались встревоженно кони,
Как будто за ними сквозь ночь до утра
Шли следом две волчьи погони.
Но только не вырваться им из турбин,
Такое не может случиться, ―
Еще в чертежах/ каждый маленький винт
Проверен до сотой частицы.
Закончена с честью работы страда,
Сдана нынче стройка до срока!
Ты стала сегодня, шальная вода,
Огнем ослепительным,/ током.
Ты скоро помчишься дорогой другой
Спокойно из каждой турбины.
Твой каждый порыв превратит Волховстрой
Лишь в тысячи сил лошадиных.
Парторг-инженер говорил в тишине
О прочности каждой детали…
А мне всё казалось,/ что тыщи коней
В плотину,/ в турбины стучали.
А там за плотиной/ шальная вода
Последние льдинки сметала…
Мы видели чистый огонь в проводах,
Как жизни счастливой начало.
Апрель 1926