Загробные песни. 3. В том мире. Добро. Зло. Совесть. 41. «Поэт великий Дант, умерший Гибеллин…»
Поэт великий Дант, умерший Гибеллин,
Когда он стал вещать и ярко так, и внятно,
Он был своим словам и мыслям господин,
И говорил стихом, для всех людей понятно.
Живые облики он двигал по кругам,
В знакомых всем чертах, с живыми именами,
В одеждах явственных, спадавших тут и там,
Снабженных красками, движеньем, голосами,
Чистилище и рай, и прочный строй небес,
И своды тяжкие печальной преисподней,
Всю несомнительность свершившихся чудес,
И чуть не видимость всей мощности Господней!
Но скрылись Данту вслед тяжелых шесть веков!
Окрепнул ум людской, подвинулась наука,
Сговорчивее стал упрямый богослов;
В чем дед уверен был, то беспокоит внука!
Теперь совсем не то! Труднее стал ответ!
И всё назойливей работает сомненье,
Но как живописать, чего, как будто, нет,
Нет в осязании и даже нет в виденьи?
Необретаемое где и как обресть?
Как сообщить другим без средства сообщенья?
А между тем вкруг вас таинственное есть,
Несокрушимое, вне плотности и тленья!
Что ж упрекать тогда в неясности порой,
Коль нет пригодных слов! мы темное толкуем!
Дант облики имел, черты перед собой,
А мы, во след ему, ничто живописуем.
Перед глазами мы не в силах провести
Живую видимость! ей слова не хватает!
Она пульсирует вне всякого пути
И, незаметная, повсюду обитает.
Отходит плотский мир частями! Весь уйдет
В иное, высшее! В конец преобразится!!
Что ваша видимость? Что ваш круговорот?
Что будет и что есть, ― вам даже и не снится…
1903?