Когда ругали мы друг друга,
когда смеялись друг над другом,
достаточные основания
имел любой для беснования.
В том беснованьи ежечасном
неверен в корне был расчет,
ведь только промолчавший ― счастлив,
только простивший/ был прощен.
Когда ругали мы друг друга,
когда смеялись друг над другом,
достаточные основания
имел любой для беснования.
В том беснованьи ежечасном
неверен в корне был расчет,
ведь только промолчавший ― счастлив,
только простивший/ был прощен.