ЛАВРОВЫЙ ВЕНОК
Звучала средь снегов
пятнадцатого года
последняя, без слов
державинская ода.
Понятно, отчего
был Пушкин благонравен
в тот день, когда его
благословил Державин.
Всесветно одинок,
ослаблый и мясистый,
свой лавровый венок
он отдал лицеисту.
При ропоте молвы
сошел венок России
с поникшей головы
на кудри молодые.
Из всех стараясь сил,
по лестницам Лицея
юнец его носил,
всерьез благоговея.
Он был ему под стать.
В нем сладостно дышалось,
но эта благодать
недолго продолжалась.
Всему приходит срок,
закату и рассвету,
и тесен стал венок
великому поэту.
Он был не так уж мал,
но с каждым новым годом
всё тягостней стеснял
души его свободу.
В один обычный день,
устав от постоянства,
он сдвинул набекрень
докучное убранство.
Шальная голова,
трибун ночных собраний
не стал из озорства
таскать его в кармане.
Венок судьбы чужой,
награду дорогую,
он снял своей рукой,
стыдясь и торжествуя.
В один и тот же миг,
единственным движеньем
и сам себя расстриг,
и принял постриженье.
И доставал на свет
в колеблемом тумане
венок ушедших лет,
печаль воспоминаний.
(1972)