Анне Николаевне Кампиони
Где август тот, когда я в первый раз
Приехал в уголок ваш безмятежный
И, как родных, вдруг полюбил всех вас,
В лесах Рафаловки, задумчивой и нежной?
Я полюбил ваш дом, где жизнь идет
С какой-то аккуратностью немецкой,
Портреты предков, кипы старых нот,
И солнце светлое, и смех в обширной детской.
Казалось мне, здесь оживают вновь
Предания моих погибших весен,
И снова улыбалась мне любовь
В безмолвном сумраке благоуханных сосен.
О, эти дни на Золотой Горе,
Сухой песок, в лазури облак нежный,
И сосны строгие, как в алтаре,
И тишина кругом, и всюду ― лес безбрежный.
Над вами Бог простер святую длань:
Как май, цвели на материнском лоне,
Маруся, робкая и дикая, как лань,
И Топка резвая, и розовая Соня.
Такой кругом дышал небесный мир,
Ни облака на чистом поднебесьи…
Охотники съезжалися на пир
К трем братьям, как цари прославленным в Полесьи.
Но грозный враг нагрянул на Волынь,
Заливши кровью нивы золотые.
Хозяин, дом свой ласковый покинь,
Смени твой мирный труд на бури боевые.
Перед тобой не раз бежал кабан
И резвых коз сшибал ты пулей меткой.
Тебя зовет гремящий барабан,
Ты по родным лесам блуждаешь за разведкой.
Они знакомы вдоль и поперек,
К Волыни ты, как к отчему наследью,
Привязан, перейти ее порог
Австрийцу ты не дашь, окованному медью.
Но что за грусть овеяла твой дом,
Куда ты медлишь радостным возвратом…
Уже твой след исчез в дыму седом,
Мы за тобой летим к заоблачным Карпатам.
Но близок день, ты будешь с нами здесь,
Женой, детьми ласкаем и лелеем,
И будет вновь твой дом исполнен весь
Обильем, миром, хлебом и елеем.
Пускай скорей приходит этот час…
Я ж не забуду в смене лет и весен
Молитвы той, что я сложил за вас
В тени Рафаловских, любимых, милых сосен.
3 октября 1914 года