Киев
Муза, мчись к степным привольным странам,
Где шумит в черешневой тени
Синий Днепр; в холмы, где Первозванным
Крест Христов воздвигнут искони.
Не сюда ль Царьградские владыки
Слали драгоценные дары?
В теремах не умолкали клики,
Шумные и хмельные пиры.
Вятязи, доспехи боевые
Снявши с плеч и позабыв труды,
Поднимали кубки круговые,
Сладкой пеной пенились меды.
Но уже каноны и стихиры
Раздавались в храме. От кадил
Дым бежал. И немощный, и сирый
Во дворце защиту находил.
Что же вдоль шумящих улиц
Вихрем кони пронеслись,
И жужжаньем медных сулиц
Огласились даль и высь?
Мчатся в битву паладины,
Полон стрел тугой колчан.
Не спасется ни единый
Из кичливых половчан.
Конь играет. Князю любо
Слушать копий зычный звон,
Отдыхать под тенью дуба
И шеломом черпать Дон.
Дикой степи ветер свежий
Бьет в лицо. Окончен бой.
Сладок в полумраке вежи
Сон под шкурою медвежей,
Медный шлем под головой.
Русский князь не знает страха,
Лишь пред Богом он не горд.
Даже имя Мономаха ―
Ужас половецких орд.
Витязь битвы жаждет рьяно,
Верный Богу и копью,
И прославит песнь Баяна
Павших в праведном бою.
Лучше смерть, чем плен и цепи…
До зари бродя без сна,
Кличет ладу дева степи,
Черноока и стройна.
Но с востока грянул смерч Батыев
И, облекшись в пепел, дым и смрад
Ты померк, первопрестольный Киев
Ярослава златоверхий град.