Литва
«Боярин! Боярин! о чем ты загрезил? куда
Глядишь ты печально, из рук уронив повода?»
― «Кручины моей не поймешь ты, мой верный слуга;
Давно мне постылы родные леса и луга:
Там, в синей дали, за лесами, как сон наяву,
Белеет дорога, и эта дорога ― в Литву.
Туда полечу, опоясавши дедовский меч,
Туда, где уж боле не слышится русская речь,
Где пашут волы на чужих, незнакомых полях,
Где в темной корчме веселятся венгерец и лях,
Где кости гремят и веселые кубки шипят,
Где в небе синеют вершины далеких Карпат.
Туда, где свой гроб покидает алкающий труп,
Где бледные лица с сомнительной алостью губ,
Где бродит монах, по ночам, на дорогах глухих,
Где путник ночной бережется безумных волчих…
Там ― тоже весна. Там фиалки цветут на лугах,
Поет соловей под тенистою липой, и ― ах! ―
Там сердце одно расцветает, как ландыш лесной,
И хочет любить и дышать голубою весной.
Прости, мой слуга, господина без страха покинь,
Уж ветром весенним лицо мне ласкает Волынь».
― «Боярин! Боярин! тебе не вернуться назад,
Истлеет твой труп у подошвы далеких Карпат…
Сладка упырям молодецкая русская кровь».
― «Мечом и крестом завоюю весну и любовь».