Мне ближе с каждым днем и каждою минутой
Сей голубой залив, со всех сторон замкнутый
То кряжем царственным, то линией холмов,
Чуть розовеющих над зеленью валов.
И это ― целый мир: хребтов зубчатых стены,
И блеск, и плеск зыбей в жемчужных брызгах пены.
Там ― иудейские, спаленные холмы,
Где под маслинами еще звучат псалмы,
Такие ж скорбные, как и во время оно,
Направо ж, посмотри, подобие дракона ―
Громадная скала вздымается из вод.
Под ней в страну теней змеится черный вход,
И волны нежные, в неистовстве растущем,
Кидаясь на скалы, поют о первосущном.
Отрадно задремать, внимая мерный шум,
И кажется, что ты проснулся возле Кум,
И завтракать пойдешь в венке из роз в триклиний,
Где знанью о камнях тебя научит Плиний.
Вдали от городских кровавых новостей
Тебе здесь встретится среди других гостей
Какой-нибудь поэт, к престолу слишком близкий,
Чье имя числится в проскрипционном списке,
Клеймящий прихоти и произвол царей.
А на закате дня неведомый еврей,
Где плещущий прибой нагие лижет глыбы,
Начертит на песке изображенье рыбы.
3-4 августа 1927 г. .