Рождение святого Сергия Радонежского
I.
В доме у болярина Кирилла,
Во густых лесах, во Ростовских,
Часто слышится молебное пение.
По субботам теплятся лампады,
Озаряя лик Богоматери Пречистой;
Строго блюдутся церковные уставы.
Славится дом болярина Кирилла
Хлебосольством и гостеприимством;
Помнят Кирилл и жена его Мария,
Что, по слову апостола Павла,
Те, кто странников в дом принимают,
Принимают ангелов Божьих,
А кто нищего накормит и оденет,
Накормит и оденет самого Господа Исуса.
Уж который месяц проходит,
Как дом без хозяина сиротеет:
Болярин Кирилл с Ростовским князем
В Золотую Орду отлучился,
Чтоб умилостивить поганых дарами,
Чтоб не мучился народ православный
От набегов проклятых баскаков.
Что-то закручинилась Мария;
В голове ее – неотвязная дума:
Вернется ли болярин живой и здоровый,
Иль замучат его нехристи за веру,
Как замучили князя Черниговского Михаила.
Одно утешение у Кроткой Марии:
Бегает по дому милый сыночек,
Сыночек Стефан разгоняет кручину.
Уже месяц шестой тяжела Мария;
Слышит, как младенец шевелится под сердцем:
Не родить бы на свет сиротину,
Не маялся бы он без отца родного.
Каждое утро, засветив лучину,
На дворе умывшись студеным снегом,
И черный платок повязав, как черница,
Ходит Мария к ранней обедне.
Еле брезжит румяная зорька;
Над холмами поросшими елью,
И далеко благовест слышен
По пустыням, засыпанным снегом.
Что-то дивное творилось с Марией,
Лишь вошла она сегодня в Божью церковь;
Никогда такого не бывало.
Уже кончили петь «аллилуйя»,
Уж раскрыл евангелье дьякон,
Возгласив «Премудрость, прости!» «Вопием!»,
Как под сердцем у Марии трикрате
Возгласил невидимый младенец.
Бабы кругом всполошились:
«Где младенец?» А младенца не видно.
И когда запели «Иже херувимы»
И воздел священник руки пред престолом,
Снова крик по храму пронесся,
Троекратный, радостный и звонкий.
Повернулись бабы к Марии,
А она дрожит, как осина.
И когда над дискосом священник
Возносил преломленного агнца,
«Святая святым» возглашая,
Во утробе Марии трикрате
Прокричал на всю церковь младенец.
Тут уж все соседи к ней приступили:
«Где ты прячешь, болярыня Мария, младенца?»
А она в слезах отвечает:
«Не срамите вы меня, добрые люди:
Сами видите, нет у меня младенца,
А под сердцем ношу уж который месяц.»
Расходится народ от обедни.
Уж заря над лесом пылает;
Снег скрипит у людей под ногами;
Снегири багряные порхают
По веткам, инеем покрытым.
Но жарче зари поднебесной
Пылает лицо у Марии.
Объял ее страх великий и трепет,
И не смеет поверить знаменью Божью.
А у паперти мудрые люди, ―
Юродивая и нищий-калека, ―
Как при рождестве Иоанна Предтечи,
Говорят, разумея тайну Божью:
«Что убо отроча сие будет?»
22 ноября. 1928 г.
II.
Целые ночи молится Мария
Пред иконою Богоматери Пречистой.
Мяс не вкушает, а в пяток и среду
И вовсе остается без пищи.
Убегает от праздной людской беседы,
Мысли мирские прогоняет,
Часослов вычитывает прилежно,
Молитву Анны, матери Самуила, повторяет
Разгорается молитвой сердце у Марии:
Уложив Стефана, затеплив лампаду,
Часами лежит она перед иконой
И взывает: «Господи, храняй младенце!
Сохрани, спаси убогую рабу твою,
Соблюди и младенца в моей утробе,
Чтоб очищен он был от всякой скверны,
Чтоб исполнился он Твоей благодати.»
А к концу Поста Бог порадовал Марию:
Болярин Кирилл подъезжает к дому,
Подъезжает он живой и здоровый.
Всё Мария поведала мужу,
Что случилось с нею во время обедни,
И долго вдвоем молились супруги.
Укрепивши сердце хлебом молитвы,
Дали они обещанье великое
Пред крестом и Богородичной иконой:
Если вновь у них сыночек родится,
Посвятить его Богу, как Самуила.
Вот и май зазеленел в дубравах,
И зегзица кукует у Кириллова дома,
А у Марии великая радость:
Младенец-отрок лежит в колыбельке
И улыбается матери милой.
Сорок дней прошло с его рождения,
Понесли его родители в Божью церковь,
Чтоб омыть его водою крещенья,
Посвятить его на служенье Богу.
И нарекли его «сыном радости» ― Варфоломеем
Поведала Мария попу Михаилу,
Как трикрате возгласил младенец во чреве
Пред евангелием и телом Христовым;
И как отвечал ей мудрый священник:
«Не смущайтесь, а радуйтесь, добрые люди:
Будет сын ваш Духа Божия сосудом
И Святые Троицы слугою.»
…………….
Что-то дивное творилось с младенцем:
Если мать оскоромится мясом,
От сосцов ее он уста отвращает,
А в пяток и среду не притронется к груди.
Думает Мария, что болен ребенок,
Но разве такими бывают больные?
Отрок ее – свежий и румяный,
Хоть поститься начал от колыбели.
Поняла Мария, отказалась от мяса,
И охотно младенец брал ее грудь.
Если ж мать его кормилицам отдавала,
От чужих сосцов он отвращался:
Только чистым молоком материнским
Соглашался питаться младенец.