1111 ГОД
Между реками, яругами, лесами,
переполненными лисами, лосями,
сани,/ сани,/ сани,/ сани,/ сани,/ сани…
Наступают неустанно россияне.
Под порошей пни, коренья/ нетелесны,
рассекают завихренья/ нити лезвий.
На дружинниках меха―/ баранья роба.
На санях щиты поставлены/ на ребра.
Шустро плещутся плащи по перелескам.
Даже блестки снеговые/ в переплеске,
от полозьев―/ только полосы на насте…
Как бояре взъерепенились на князя: ―
Ты, Владимир Мономах,/ мужик не промах:
ты казну и барахло оставил дома:
ты заставил нас покинуть/ жен, халупы,
обрядить свою холопину/ в тулупы.
Где ж добыча, князь? Морозы-то―/ не охнуть!
Все в сугробах половецких передохнем!
Разъярился Мономах:/ ― Чего разнылись?
Разве сани не резвы/ и не резные?
Разве сабли/ не заточены на шеях?
Так чего же вы разнюнились,/ кощеи?
Не озябли вы, бояре,/ не устали, ―
вам давненько по ноздрям не попадало! ―
Тяжела у Мономаха шапка-ярость!
Покрутив заледенелыми носами,
приумолкли пристыженные бояре…
Между реками, яругами, лесами
снова―/ сани,/ сани,/ сани,/ сани,/ сани.
Наступают неустанно россияне.
1959