Фауст
Огонь ― малиновым оленем!
Сидел саами у костра.
Саами думал так:/ ― О, время!..
Он, в общем, время укорял.
Сидел саами. Был он худ.
Варил он верную уху.
И ухудшалось настроенье!
Саами думал:/ ― Не везет
саамским нашим населеньям.
Мы вырождаемся,/ и все.
Ему хотелось выражаться
невыразимыми словами,
а приходилось вырождаться.
Что и проделывал саами.
Снежинка молниею белой
влетела в чум. / И очумела! ―
И превратилась в каплю снега,
поздней–/ в обыденную каплю!
И кто-то каркал,/ каркал с неба!
Наверняка не ворон каркал.
Сидел саами ― сам, как вечность.
Его бессмысленная внешность
была курноса, косоглаза,
кавычки ― брови и кадык.
Зубами разве что не лязгал
за неименьем таковых.
Вокруг брезентового чума
бродили пни,/ малы, как пони.
И до чего ж удачно, чутко
дудел медведь на саксофоне!
И пожилая дщерь саами
тянула песенный мотив…