У трагика нет грации, он сценичен, ролист,
очи блистают, лоб и голос,
всегда на котурнах, смокинг и миф,
ему не хватает чуть-чуть дендизма.
Скажем, в антракте откинуть фалды и побренчать хвостом,
или же смазать грим и нырнуть в помои в корыте,
ему не хватает немножко Редингской тюрьмы,
или руки, оторванной, как у да Сааведра.
Или же лаять на четвереньках, как Гюи де Мопассан,
чтоб дюли* запомнили и эту поэтическую тонкость,
быть прижизненной статуей ― нехитрый механизм,
и вечно будут полны саркофаги Гюго и Гете.
Не прикасайся ко мне ничья Звезда,
звери не любят касаний, и не надо,
если я надену золото и пойду на пьедестал…
не будет! я предпочту другую походку.
* Дюли ― переиначенное «люди».