Я сижу в сумасшедшем доме.
Я записываю на соломе:
«Нет гетер, кораблей, расчески.
Нет баллад. На стеклах решетки.
Одеяльце-то поросячье.
А сказали, что здесь ― предсчастье.
Где же счастье? » ― я говорю.
И глазами уже горю.
«В смерти ли? Но там ― не у дел.
Не глаголят. Никто. Нигде.
Демоны в антимир замуруют.
Двойники с анти-я зарифмуют».
Я чело к стеклам поднимаю.
Я записываю, но понимаю:
Мир мой ― здесь. Я мое ― на соломе.
Это ― зрелость. Ее семена.
Я сижу в сумасшедшем доме.
И никак не сойти с ума.