Осенью дождливой
Ночь глядит в окошко;
В щели ветер дует…
«Что дрожишь ты, крошка?
Что ты шепчешь тихо
И глядишь мне в очи?
Призраки ли видишь
Ты во мраке ночи?..»
― «Сядь со мною рядом,
Я к тебе прижмуся, ―
Жутко мне и страшно,
Я одна боюся…
Слышишь… чу!.. там кто-то
Плачет и рыдает…»
― «Это за окошком
Ветер завывает».
― «Чу! стучат в окошко…
Это духи злые…»
― «Нет, то бьют по стеклам
Капли дождевые».
И ко мне, малютка,
Крепко ты прижалась
И веселым смехом
Звонко засмеялась.
Понимаю, крошка:
Призраки ― пустое!
Дрожь во мраке ночи,
Твой испуг ― другое.
Это ― грудь сжигает
Жар горячей крови;
Это сердце просит
И любви и воли…
1865 или 1866
Ночь глядит в окошко;
В щели ветер дует…
«Что дрожишь ты, крошка?
Что ты шепчешь тихо
И глядишь мне в очи?
Призраки ли видишь
Ты во мраке ночи?..»
― «Сядь со мною рядом,
Я к тебе прижмуся, ―
Жутко мне и страшно,
Я одна боюся…
Слышишь… чу!.. там кто-то
Плачет и рыдает…»
― «Это за окошком
Ветер завывает».
― «Чу! стучат в окошко…
Это духи злые…»
― «Нет, то бьют по стеклам
Капли дождевые».
И ко мне, малютка,
Крепко ты прижалась
И веселым смехом
Звонко засмеялась.
Понимаю, крошка:
Призраки ― пустое!
Дрожь во мраке ночи,
Твой испуг ― другое.
Это ― грудь сжигает
Жар горячей крови;
Это сердце просит
И любви и воли…
1865 или 1866