ПИРУШКА
Пробивается в тучах/ Зимы седина,
Опрокинутся скоро/ На землю снега, ―
Хорошо нам сидеть/ За бутылкой вина
И закусывать/ Мирным куском пирога.
Пей, товарищ Орлов,/ Председатель Чека.
Пусть нахмурилось небо,/ Тревогу тая, ―
Эти звезды разбиты/ Ударом штыка,
Эта ночь беспощадна,/ Как подпись твоя.
Пей, товарищ Орлов! / Пей за новый поход!
Скоро выпрыгнут кони/ Отчаянных дней.
Приговор прозвучал,/ Мандолина поет,
И труба, как палач,/ Наклонилась над ней.
Льется полночь в окно,/ Льется песня с вином,
И, десятую рюмку/ Беря на прицел,
О веселой теплушке,/ О пути боевом
Заместитель заведующего/ Запел.
Он чуть-чуть захмелел―/ Командир в пиджаке:
Потолком, подоконником/ Тучи плывут,
Не чернила, а кровь/ Запеклась на штыке,
Пулемет застучал―/ Боевой «ундервуд»…
Не уздечка звенит/ По бокам мундштука,
Не осколки снарядов/ По стеклам стучат, ―
Это пьют,/ Ударяя бокал о бокал,
За здоровье комдива/ Комбриг и комбат…
Вдохновенные годы/ Знамена несли,
Десять красных пожаров/ Горят позади,
Десять лет ― десять бомб/ Разорвались вдали,
Десять грузных осколков/ Застряли в груди…
Расскажи мне, пожалуйста,/ Мой дорогой,
Мой застенчивый друг,/ Расскажи мне о том,
Как пылала Полтава,/ Как трясся Джанкой,
Как Саратов крестился/ Последним крестом.
Ты прошел сквозь огонь―/ Полководец огня,
Дождь тушил/ Воспаленные щеки твои…
Расскажи мне, как падали/ Тучи, звеня
О штыки,/ О колеса,/ О шпоры твои…
Если снова/ Тифозные ночи придут,
Ты помчишься,/ Жестокие шпоры вонзив, ―
Ты, кто руки свои/ Положил на Бахмут,
Эти темные шахты благословив…
Ну, а ты мне расскажешь,/ Товарищ комбриг,
Как гремела «Аврора»/ По царским дверям
И ночной Петроград,/ Как пылающий бриг,
Проносился с Колумбом/ По русским степям;
Как мосты и заставы/ Окутывал дым
Полыхающих/ Красногвардейских костров,
Как без хлеба, сидел,/ Как страдал без воды
Разоруженный/ Полк юнкеров…
Приговор прозвучал,/ Мандолина поет,
И труба, как палач,/ Наклонилась над ней…
Выпьем, что ли, друзья,/ За семнадцатый год.
За оружие наше,/ За наших коней!..
1927